Лет восемнадцать-двадцать назад в окошке телевизора можно было увидеть интервью с одним академиком, сейчас уже покойным. Светоч науки сидел на скамейке какого-то дворика, то ли питерского, то ли московского, размышляя вслух о разных вещах. В частности о том, как необъятна наша страна. Речь шла не про воздействие безграничных просторов на раздолье русской души, а вполне обыденное: попробуйте только вообразить, насколько она колоссальна – Россия!
Лет восемнадцать-двадцать назад в окошке телевизора можно было увидеть интервью с одним академиком, сейчас уже покойным. Светоч науки сидел на скамейке какого-то дворика, то ли питерского, то ли московского, размышляя вслух о разных вещах. В частности о том, как необъятна наша страна. Речь шла не про воздействие безграничных просторов на раздолье русской души, а вполне обыденное: попробуйте только вообразить, насколько она колоссальна – Россия! Человеку, никогда в жизни не бывавшему за Уралом, не смотревшему из окна самолёта на Восточную Сибирь или не жившему несколько суток в поезде, почёсывающем своими колёсиками её массивное тело, сложно с необходимым пониманием вымолвить слово «Россия». К этим людям относится мн
2000
ожество жителей Украины. Наше понятие о путешествии ограничено пределами европейского птичьего дворика, и большинству из нас никогда не доводилось очутиться в местах, по своей площади дающих фору целому континенту, а по численности населения напоминающих полупустыню.
Что же мы знаем об этих краях? Только то, что запомнили из советских кинофильмов и мультиков. Если вы услышали слово «Север», то названия каких городов первыми приходят вам в голову? Думается, это Архангельск и Мурманск. Сложно объяснить причину, но предпочтение в нашем рассказе хочется отдать Архангельску.
Стоя на берегу Двины и смотря на сероватое небо, через некоторое время ты начинаешь ловить себя на мысли, что Архангельск относится к городам, имя которых благословенно по своему истолкованию. Мы почти с пелёнок запомнили слова, звучавшие из радиоприёмника: «В Петропавловске-Камчатском полночь». Но никто из нас не понимал, что диктор радио ежедневно упоминает имена двух Апостолов. Стоит на российских просторах город Златоуст, получивший своё название в честь величайшего проповедника. В один прекрасный день Архангел сказал Марии: «Радуйся, блаженная!» В память об этом дне вырос город Благовещенск. А один из древних монастырей решил назвать город в честь Небесного Стратега. Так появился Архангельск.
Места сии обошли стороной два лиха – крепостное право и монголы. Исходя из этого, не составит особого труда понять, что народ здесь незаурядный. Шутку, привезённую из Европы, могут не оценить, а если и оценят, то умирать со смеху не станут. Не принято. Тут обитали люди серьёзные и торговые, ведь Белое море не будет кормить лодырей и пустомель. Оно и храбрецов-то не всегда кормит досыта. Дела пошли в гору тогда, когда был дан зелёный свет торговле. Но не существует такого «благополучия», которое нельзя было бы вогнать в гроб. На балтийском берегу появилась новоиспечённая столица, и царь Пётр запретил архангельскому люду торговать. Город притих и угомонился. Когда на трон воссела Екатерина, Архангельск снова расправил крылья, но уже без прежней силы и широты. При советской же власти отсутствие помещичьего и монгольского ига с лихвой было компенсировано дикой злобой людей с малиновыми околышами на фуражках.
Существует приправленная грустью местная шутка о том, что гонение Церкви большевики осуществляли по алфавиту. Вот букву «А» и взяли в основательный оборот. В Ярославле же сохранились почти все храмы. Видать, на пути от «А» до «Я» сил поубавилось. Как бы там ни было, машина атеизма на Севере развалила всё, что смогла и успела. Идеология и пропаганда завершила начатое, и теперь нужно приложить немалые усилия для того, чтобы вернуть простых и суровых северян к Богу и молитве.
Звучит парадоксально, но к сохранению Церкви в этих краях приложили руки многие украинцы. Во времена массовых репрессий на нескончаемых просторах расселились выходцы с Волыни, Закарпатья и прочих мест тогдашней Украины. Служить то людям нужно везде. А северная сторона такова, что, увидев её в первый раз, невольно насторожишься. Первой мыслью будет: побыстрее бы домой. А поживёшь чуток, осмотришься, и уезжать неохота. К слову будет замечено, почти вся Россия такова: не нравится то, не по душе это, там холодно, тут безотрадно. Но, пока суд да дело, сердце уже присохло и домой не отпускает. Думается, подобные чувства испытали многие священники и моряки, как военные, так и гражданские. Но и к родным местам память нет-нет, да возвращает. По этой причине внимание многих сейчас приковано к событиям в Украине, и вопрос чаще всего звучит один: «Почему такое могло случиться?»
Жемчужину города – Архангельский собор, разрушенный большевиками, восстанавливают. Рядом (естественно, по тамошним меркам), в Северодвинске, красуются новые подводные атомоходы, один взгляд на которые вызывает душевный трепет и чувство гордости за возрождающуюся страну. А ещё здесь можно найти «Кемску волость», на которую так заглядывались шведы и которую им чуть не отдал самозваный царь Бунша. Территория Архангельской области по своей величине превосходит территорию Франции, поэтому любой пилигрим уедет отсюда с массой новых впечатлений.
Что же ещё есть в Архангельске? В аудиториях институтов можно увидеть молодёжь, грызущую гранит науки, и порадоваться тому, что у них сейчас всё не так, как было у нас, когда окружающая действительность «ровна и одинакова». Можно удивиться большому количеству иностранцев, сидящих рядом с нашими студентами. Лица обыкновенных прохожих совсем не кажутся суровыми, и разговоры ведутся на темы, актуальные для любой части государства российского. Здесь, как и везде, встречаются святые люди, понятие не имеющие о своей праведности.
В салоне самолёта или в купе поезда, находясь во власти дрёмы, ты подумаешь о том, что народ наш отличается внутренним богатством и за ним будущее. Уже засыпая, ты шёпотом попросишь Михаила: «Не бросай нас, Архангел!»